Мы сидим на просторной кухне и пьем крепкий чай. С лимоном. Я люблю лимоны – горькое солнышко в кружке – а Тонкс ненавидит, но все равно делает глоток. А потом еще и еще. Так и длиться наше чаепитие второй час. У нее серые, тусклые волосы и уголки губ опущены вниз. Скоро полнолуние. Маленький Тедди спит в кроватке, а мы слушаем серую тишину. Я нерешительно касаюсь ее руки, не говорю: все будет хорошо – врать не хочется: - Ты не одна, Дора. Она делает вздох. А потом еще и еще. Так и живем.
Мы сидим на просторной кухне и пьем крепкий чай. С лимоном.
Я люблю лимоны – горькое солнышко в кружке – а Тонкс ненавидит, но все равно делает глоток. А потом еще и еще. Так и длиться наше чаепитие второй час.
У нее серые, тусклые волосы и уголки губ опущены вниз. Скоро полнолуние.
Маленький Тедди спит в кроватке, а мы слушаем серую тишину.
Я нерешительно касаюсь ее руки, не говорю: все будет хорошо – врать не хочется:
- Ты не одна, Дора.
Она делает вздох. А потом еще и еще. Так и живем.
открывайтесь, обнимать буду)
заказчик
Просто первый раз по Гаррику пишу))
Довольный автор)
такая безысходность в последнем предложении, что ох.
правда понравилось)