Неожиданно!)) очень удачно там близнецы, я и не думала, что можно так вывернуть; так мало про Сириуса, но в паре строк чувствуется его боль, и вапще это вам!)))Спасибо, мне понравилось!!!!Так кто же у нас автор??Открывайтесь!... Заказчик
Знаешь, я умираю. Подыхаю долбанным героем безвестного дешевого романа, загнанный в угол собственной беспечностью и иллюзией надежды. Помнишь, мы мечтали, что мир будет у наших ног; меня он поставил на колени. Помнишь, мы думали, что нас не смогут догнать; я же плетусь на задворках жизни. Помнишь, ты говорил, что наши звезды горят ярче остальных; моя звезда погасла в то солнечное утро, когда ты ушел из дома. Но знаешь что? Ты оставайся, проживи нашу жизнь – одну на двоих – так, как считаешь нужным. Я уверен, ты все сделаешь правильно. Как, впрочем, и всегда.
Не грусти, братишка! Твой Р.А.Б.»
Сириус мнет в руках несчастный кусок пергамента, шепотом повторяя последние слова своего младшего брата. В горле стоит ком, стремясь взорваться на тысячу режуще-колющих осколков, а в воздухе звенит бестолковое безысходное отчаяние.
О боже, это прекрасно! Откройтесь, автор, я вас буду благодарить!!!!! Это просто восхитительно и оченьочень, печально. Твой раб.... Очень, очень сильно! это вам
Заказчик
Автор
Весенний Заяц, почему-то так и думала, что вы автор.
«Ну здравствуй, Сириус.
Знаешь, я умираю. Подыхаю долбанным героем безвестного дешевого романа, загнанный в угол собственной беспечностью и иллюзией надежды. Помнишь, мы мечтали, что мир будет у наших ног; меня он поставил на колени. Помнишь, мы думали, что нас не смогут догнать; я же плетусь на задворках жизни. Помнишь, ты говорил, что наши звезды горят ярче остальных; моя звезда погасла в то солнечное утро, когда ты ушел из дома. Но знаешь что? Ты оставайся, проживи нашу жизнь – одну на двоих – так, как считаешь нужным. Я уверен, ты все сделаешь правильно. Как, впрочем, и всегда.
Не грусти, братишка!
Твой Р.А.Б.»
Сириус мнет в руках несчастный кусок пергамента, шепотом повторяя последние слова своего младшего брата. В горле стоит ком, стремясь взорваться на тысячу режуще-колющих осколков, а в воздухе звенит бестолковое безысходное отчаяние.