Решила использовать Рождество, а не Новый год. Надеюсь заказчик простит
Холодные стены подземелья. Сырой пол. Промозглый воздух темной камеры обжигает легкие при вздохе. Стоны за стеной не дают уснуть. А там, в другом мире, за воротами этого богом забытого места, наверняка падает снег. Именно тот тяжелый, пушистый снег, что покрывает Англию в канун рождества. И если закрыть глаза, то я могу вспомнить лицо Джеймса и улыбку Лили в наше последнее Рождество. В мое последнее Рождество.
- Белла! Эй, сестричка, с Рождеством! – кричу я, точно зная, что она меня слышит. Стоны смолкают. - С Рождеством, блохастый пес… Надеюсь ты сдохнешь!
Я лишь ухмыляюсь, глядя в темноту. Все как всегда.
Ее безумное бормотание иногда пугает даже меня, хотя черта с два я попрошу ее замолчать. Грязная сучка! Я готов задушить ее голыми руками, только бы она замолчала.
- Сириус, братишка… - ее шепот напоминает змеиный и мне хочется видеть в этот момент выражение ее лица, но проклятая мгла обрубает желание на корню.
Хотя… Я и так могу представить, как она выглядит – худые, костлявые руки, черные, тусклые волосы и горящие безумным огнем глаза. О да, безумие – это единственное, что осталось в моей гребанной сестренке.
- Братишка, а хочешь, я тебе расскажу рождественскую историю? О том, как я пытала грязнокровок в Рождество? Я знаю, ты хочешь… - ее сумасшедший смех отражается от стен и проникает мне в души через расширенные зрачки. Это будет очень тёмная ночь.
Короткий стук в стену. Тук-тук. Отрывисто. Она давно принимает меня за своего мужа, путает стенки или просто старается вывести из себя. Скорее всего, так она старается сохранить свой рассудок. За счет моего. Ха-ха. - Как ни странно, я рад, что ты еще жива, - бормочу себе под нос. Она сумасшедшая, но не безумный стонущий овощ, как остальные. Она кричит по ночам, но кричит специально, чтобы чувствовать себя живой. - Эй, любезный братец… - безразличный, безумный смех, - заткнись, а? Когда это я не уважал ее просьбу? Поэтому я начинаю петь. Хрипло, неумело, фальшиво и отвратительно. С каждым словом голос крепнет, я чувствую себя уверенней. Это старый рождественский гимн, который любила напевать моя мать. Наверное, это единственное, что мне в ней нравилось – при всех прочих ее недостатках, петь мама умела хорошо. Белла слушает, недовольно шипит, возится, а затем… сама начинает подпевать. Едва слышно. - Эй, - наше любимое обращение друг к другу, – с Рождеством… или Новым годом! Какой там у нас день? - С Новым годом, - следует тихий ответ. Словно та же маленькая девчонка, думаю я, пока дементоры не слетелись на нашу минуту слабости.
Иногда дементоры ненадолго убираются из блока LS - то ли пересменок у них, то ли за похлёбкой для заключённых отправляются... И тогда можно поговорить. - Какой сегодня день, кто-нибудь знает? - Первое января, - в хриплом голосе Блэка звучит уверенность, которой его обладатель совершенно не испытывает. Но какая разница? - С Новым годом. сестричка! - Тамбовский волк тебе сестрич... - Белла замолкает на полуслове, осознав, что любимая присказка Энтони в таком контексте звучит как-то натянуто. - Почти угадала. Только не тамбовский, а уэльский, и уж точно не "сестричка", - бормочет себе под нос Сириус. И добавляет вслух: - Это тебя Долохов дурацким поговоркам учит? - Не твоё собачье дело! - И снова ты угадала, сестричка...
Холодные стены подземелья. Сырой пол. Промозглый воздух темной камеры обжигает легкие при вздохе. Стоны за стеной не дают уснуть.
А там, в другом мире, за воротами этого богом забытого места, наверняка падает снег. Именно тот тяжелый, пушистый снег, что покрывает Англию в канун рождества. И если закрыть глаза, то я могу вспомнить лицо Джеймса и улыбку Лили в наше последнее Рождество. В мое последнее Рождество.
- Белла! Эй, сестричка, с Рождеством! – кричу я, точно зная, что она меня слышит. Стоны смолкают.
- С Рождеством, блохастый пес… Надеюсь ты сдохнешь!
Я лишь ухмыляюсь, глядя в темноту. Все как всегда.
98 слов
- Сириус, братишка… - ее шепот напоминает змеиный и мне хочется видеть в этот момент выражение ее лица, но проклятая мгла обрубает желание на корню.
Хотя… Я и так могу представить, как она выглядит – худые, костлявые руки, черные, тусклые волосы и горящие безумным огнем глаза. О да, безумие – это единственное, что осталось в моей гребанной сестренке.
- Братишка, а хочешь, я тебе расскажу рождественскую историю? О том, как я пытала грязнокровок в Рождество? Я знаю, ты хочешь… - ее сумасшедший смех отражается от стен и проникает мне в души через расширенные зрачки. Это будет очень тёмная ночь.
- С Рождеством, братик!
120 слов
Здесь правда Белла поздравляет, сорри
Откроетесь?
Заказчик.
Автор, собссно
Короткий стук в стену. Тук-тук. Отрывисто. Она давно принимает меня за своего мужа, путает стенки или просто старается вывести из себя. Скорее всего, так она старается сохранить свой рассудок. За счет моего. Ха-ха.
- Как ни странно, я рад, что ты еще жива, - бормочу себе под нос. Она сумасшедшая, но не безумный стонущий овощ, как остальные. Она кричит по ночам, но кричит специально, чтобы чувствовать себя живой.
- Эй, любезный братец… - безразличный, безумный смех, - заткнись, а?
Когда это я не уважал ее просьбу? Поэтому я начинаю петь. Хрипло, неумело, фальшиво и отвратительно. С каждым словом голос крепнет, я чувствую себя уверенней. Это старый рождественский гимн, который любила напевать моя мать. Наверное, это единственное, что мне в ней нравилось – при всех прочих ее недостатках, петь мама умела хорошо. Белла слушает, недовольно шипит, возится, а затем… сама начинает подпевать. Едва слышно.
- Эй, - наше любимое обращение друг к другу, – с Рождеством… или Новым годом! Какой там у нас день?
- С Новым годом, - следует тихий ответ. Словно та же маленькая девчонка, думаю я, пока дементоры не слетелись на нашу минуту слабости.
Автор-3, здорово! Несколько минут единства, оставаясь по разные стороны баррикад. Очень-очень здорово!
Откроетесь?
- Какой сегодня день, кто-нибудь знает?
- Первое января, - в хриплом голосе Блэка звучит уверенность, которой его обладатель совершенно не испытывает. Но какая разница? - С Новым годом. сестричка!
- Тамбовский волк тебе сестрич... - Белла замолкает на полуслове, осознав, что любимая присказка Энтони в таком контексте звучит как-то натянуто.
- Почти угадала. Только не тамбовский, а уэльский, и уж точно не "сестричка", - бормочет себе под нос Сириус. И добавляет вслух:
- Это тебя Долохов дурацким поговоркам учит?
- Не твоё собачье дело!
- И снова ты угадала, сестричка...
102 слова
Автор