У-4

[Яблок]

У-4 Беллатрикс Блэк|Рудольф Лестрейндж|Ивэн Розье, юность. "Кто улыбнётся ей - и выживет - я перед тем снимаю шляпу". NH!

@темы: Беллатриса Лестрейндж, Второстепенный персонаж, выполнено, джен, Рудольфус Лестрейндж

Comments

[Гость]

- Кто улыбнётся ей - и выживет - я перед тем снимаю шляпу, - высокопарно изрек Ивэн, наблюдая, как Белла увлеченно мучает грязнокровку.
- Да, ты еще кланяешься ему и называешь его "Мой Лорд", - с явной ревностью в голосе отозвался жених Беллы.
37 слов.

[Гость]

Семнадцатилетняя Беллатрикс проходит по гостиной факультета - красивая подчас пугающей красотой. Уилкис смотрит на нее так, будто она - чаша с водой для измученного жаждой пустынника, будто она - то единственное, чем он желает обладать. Малфой отворачивается, чтобы старшая сестра его невесты не прочла на его лице, на которой именно из сестер Блэк он хотел бы жениться. Снейп опускает глаза на скомканный пергамент, расчерканный формулами и тщательно вырисованным женским силуэтом с огненно-рыжими волосами. Даже Рабастан бросает на Беллатрикс жаркие взгляды из-под ресниц.
Только два человека в гостиной остаются равнодушны к роковой красоте и харизме Беллы Блэк - ее собственный жених Рудольф и его друг Ивэн Розье. Но все они последовали за ней, чтобы принять Знак Мрака.
- Кто улыбнётся ей - и выживет - я перед тем снимаю шляпу, - замечает Розье, потирая левое предплечье, где под тонким дорогим батистом рубашки наливается тьмой Метка.
Он не выживет. Как и Рудольф. И Рабастан. И прочие - почти все.

157

[voidy things]

А2 - здорово*__* откройтесь в личку, а?
не_з.

[Гость]

200 слов.

Кто улыбнётся ей - и выживет - я перед тем снимаю шляпу

(с)
строчка же из песни, как-никак

Белла смеется, запрокинув голову, и волны иссиня-черных волос стекают по открытым плечам.
Танцевать с ней - всё равно, что танцевать с пламенем, но Ивэн соглашается без колебаний, когда она тянет его в освещенный круг - первого.
Потом об этом будут шептаться, спотыкаясь на полуслове, стоит только Белле повернуться и посмотреть. Даже Малфой не имеет наглости продолжать улыбаться - вроде бы понимающе и слегка гадко - когда её исчерна-синие глаза вопьются ему в лицо.
Рудольф у стены, в темноте, едва заметно кивает.
- Никто не смеет. Слышишь, Ивэн, - шепчет она, изгибаясь, как язык огня, шепчет так, чтобы только он мог слышать, - никто не смеет...
- Никто, - отзывается он в заданном ей ритме танца.
- Никто, кроме нас, - присоединяется Рудольф тихой усмешкой, вступая в круг.
Белла не улыбается, её глаза широко распахнуты, и Рудольф смотрит в них без страха, а Ивэн думает, что давно пора изобрести танец, который танцуют только втроём. Они. Перед кем, кажется, готовы в восхищении стащить шляпы, видя, как сплетаются ладони, как слаженно действуют чары, как отточены движения. Алые, как огонь, губы изгибаются в ответ, когда Рудольф наконец позволяет себе улыбку.

Кто выживет, улыбнувшись пламени, шагнув в огонь?
Никто, но двое шестнадцатилетних мальчишек ещё не знают об этом.

[*Lousy*]

вау