Сразу видно — необычная девчонка. Воздушная. И смотрит на меня так пристально, что можно подумать, что флиртует — но нет, просто изучает, словно стекляшку на свету. — Осенью нарглы грустят, — говорит она с порога, — мне папа говорил, что они любят строить из зелёных листьев свои маленькие замки, а осенью всё окрашивается в красное, рыжее и жёлтое — в совершенно неправильные цвета. Они такое терпеть не могут и впадают в депрессию, до самой весны. Представляете, однажды они просыпаются, а впереди — ничего, сплошное ничего всю зиму. На секунду замираю, думая, что за чушь она несёт, эта Луна Лавгуд? А потом вспоминаю, что для начала, не плохо бы разобраться с делами, как бы это ни было неприятно. — Вы правы, но не надо печалиться: скоро будет новая весна. Простите, но вы принесли фотографию Ксенофилиуса для надгробия?
Промозглый осенний ветер треплет подол длинного желтого платья, хватает с земли горсти отсыревших опавших листьев, запускает холодные пальцы в светлые чуть вьющиеся волосы. Луна, задрав голову, смотрит вверх, в свинцовое серое небо, проглядывающее среди почерневших ветвей деревьев, похожих на скрюченные пальцы. Лес дышит. Лес живет. Лес засыпает; в серых глазах, чуть навыкат, отражаются скользящие по небу облака. - Осенью нарглы грустят, - нараспев сама себе говорит Луна, глядя слепыми невидящими глазами куда-то вверх. – Осенью мир замирает, ожидая прихода смерти. Ветер гулко, тоскливо вздыхает в кронах, словно отвечая, и девушка изгибает в улыбке уголки губ. Пятнадцать лет прошло после Победы, и пятнадцать лет, как мир для Луны превратился в запахи, звуки и ощущения. Она не видит, как на землю спускаются сумерки и как истаивают облака, она указывает пальцем в небо и там, куда она показывает, появляется звезда. Там – ещё одна, там – ещё. Незрячие серые глаза улыбаются, пока Луна зажигает звезды на небе. - Осенью магия звенит по-особенному, - шепчет она, а затем, сделав шаг вперед, растворяется в вихре листьев и густой октябрьской тьме.
-
-
10.10.2015 в 17:32— Осенью нарглы грустят, — говорит она с порога, — мне папа говорил, что они любят строить из зелёных листьев свои маленькие замки, а осенью всё окрашивается в красное, рыжее и жёлтое — в совершенно неправильные цвета. Они такое терпеть не могут и впадают в депрессию, до самой весны. Представляете, однажды они просыпаются, а впереди — ничего, сплошное ничего всю зиму.
На секунду замираю, думая, что за чушь она несёт, эта Луна Лавгуд? А потом вспоминаю, что для начала, не плохо бы разобраться с делами, как бы это ни было неприятно.
— Вы правы, но не надо печалиться: скоро будет новая весна. Простите, но вы принесли фотографию Ксенофилиуса для надгробия?
128
-
-
10.10.2015 в 23:31Откройтесь, пожалуйста.
-
-
10.10.2015 в 23:55автор
-
-
11.10.2015 в 00:27-
-
07.03.2016 в 21:21- Осенью нарглы грустят, - нараспев сама себе говорит Луна, глядя слепыми невидящими глазами куда-то вверх. – Осенью мир замирает, ожидая прихода смерти.
Ветер гулко, тоскливо вздыхает в кронах, словно отвечая, и девушка изгибает в улыбке уголки губ. Пятнадцать лет прошло после Победы, и пятнадцать лет, как мир для Луны превратился в запахи, звуки и ощущения. Она не видит, как на землю спускаются сумерки и как истаивают облака, она указывает пальцем в небо и там, куда она показывает, появляется звезда. Там – ещё одна, там – ещё. Незрячие серые глаза улыбаются, пока Луна зажигает звезды на небе.
- Осенью магия звенит по-особенному, - шепчет она, а затем, сделав шаг вперед, растворяется в вихре листьев и густой октябрьской тьме.
172