Я вообще-то очень добрый. Я хочу в саду сидеть, чтобы упитанные, тугие кролики вокруг скакали, гладить их хочу и кормить… А судьба так все поворачивает, что вокруг мудаки, мудаки, мудаки и никаких кроликов! (с)
Г-82 Сириус Блэк. "И лампа не горит, и врут календари.."
Это место как эфир наполнено голосами живущих. Мне кажется, я сорок тысяч лет вишу в этой пустоте, слушая, как люди смеются и плачут, ссорятся и мирятся, признаются друг другу в ненависти и в любви.
Сорок тысяч лет в янтаре — я выучил все признания на всех языках мира, но это не поможет мне сказать тебе то, что я должен был сказать, Джеймс. То, что я не успел сказать...
Джеймс…
Завеса колышется; в эфире помехи, и шум, и смех, и тихо-тихо наплывает музыка:
— И лампа не горит, и врут календари… И если ты давно хотела что-то мне сказать — то говори...
блятьблятьблять.
автор, что вы со мной сделали?
автор, открывайтесь, просите что хотите.
правда.
это шикарно.
заказчик.
я просто боялась за эту заявку, но выы, выыыы.
спасибо просто не представляете насколько большое.
Это действительно прекрасно написано.
И 100% соответствие заявке! И сто слов!
Наверное, это тот самый идеальный однострочник. Я не шучу. Правда.
- Очень красиво, Сириус. Спи давай, поздно уже.
- А как ты думаешь, что там дальше?
- Не знаю, Сириус. Спи, завтра вставать рано, тебе же в аврорат, помнишь?
- Помню, помню. Джеймс, ну скажи, что красиво, да?
- Красиво... Сириус?
- А?
- Зачем ты это делаешь?
- Что именно?
- Меня ведь нет уже, Сириус. Не играй с самим собой.
И он снова просыпается в холодном поту, пытаясь нашарить на ледяной простыне руку друга.
- И лампа не горит, и врут календари... И если ты давно хотела что-то мне сказать...
Я так много не сказал тебе, Джеймс.
100 слов
но действительно слезу прошибает
Но всё так же, как в тот день, не горит — еле тлеет эта старая лампа, называемая солнцем. И Сириус знает, что врут, врут все календари, и что на самом деле он всё ещё стоит над теми развалинами и пытается докричаться: и если ты хотела что-то мне сказать...
...то говори...
Сириус ждёт звука, любого, хоть какого-нибудь, но ему отвечает только тишина.
Сириус знает, что нет ничего страшнее тишины.
75 слов
Здесь нет ни одного календаря, да и если бы был, он бы ему не поверил – календари врут.
Он даже не пытается вырваться из этой мягкой, податливой музыки, из этого ощущения счастья и, отчего-то безграничной тоски. Он озирается вокруг, но ничего не видит – лампа, почему-то не горит.
Да и нет здесь лампы, а если бы была – он бы разбил её вдребезги, чтобы так и остаться в этом безразмерном, свалившемся на него потоке звуков и не видеть камень стен своей темницы.
111слов